От синофобии до синофилии: ждет ли Казахстан китайская экспансия

Красный дракон наступает?

В Казахстане резко возросло количество компаний из Китая: на 1 сентября зарегистрировано 4 674 юрлиц и филиалов с собственниками из Поднебесной, что на 150 ед. больше, чем было на 1 августа. Прирост за месяц стал самыми сильным как минимум с начала 2022 года.

За все это время число зарегистрированных организаций по итогам месяца падало только однажды - в ноябре 2023-го. В 2024-м прирост только ускоряется. Правда, из всех зарегистрированных организаций сейчас действует лишь две трети (3062 ед.). С другой стороны, за месяц число действующих компаний с китайскими корнями приросло на 122 компании, сообщают в Бюро национальной статистики.

Больше ни одна страна-партнер в августе и близко не показывает такого результата, а общее число действующих компаний сократилось за месяц на 221 шт. Во многом динамику обусловили показатели РФ – минус 138 действующих компаний за месяц. Число зарегистрированных организаций с корнями из РФ, кстати, тоже упало: минус 31 шт.

При этом в КНР по-прежнему уходил каждый четвертый доллар, который мы отдавали за товары из-за границы.

С момента введения взаимного безвизового режима между РК и КНР в ноябре 2023 года выросли туристические потоки из обеих стран. С этого момента из Китая в нашу страну приехало в 12, по некоторым данным - в 15 раз больше гостей. В 2023 году число туристов из Китая в Казахстан достигло 367 тысяч человек. В то же время, 311 тысяч казахстанцев посетили Китай, что вдвое превышает показатель 2022 года.

За полгода 2024-го в Казахстан приехало почти 70 тыс. китайских гостей, это вторая позиция после россиян (186,1 тыс. человек). На третьем месте туристы из Индии (53,7 тыс.).

По маршруту Казахстан-Китай сейчас выполняется 44 авиарейса в неделю.

«Не мы нужны Китаю, а он – нам»

На улицах, в ТРЦ, ресторанах постоянно слышно китайскую речь. Грозит ли нам китайская экспансия, появление чайна-таунов, сообществ из Поднебесной? Сегодня разбираем с экспертами китайский вопрос в Казахстане.

Директор Центра политических исследований Айдар Амребаев знаком со статистикой и отмечает, что количество казахстанцев, посетивших КНР после введения безвизового режима, больше на 50 тыс. китайцев, приехавших к нам в качестве гостей.

«В рейтинге ВТО по визовой открытости Казахстан занимает высокую позицию с индексом 68,66. 46% туристов приехали к нам без визы, 45% по электронной визе, 9% по традиционной. У Китая индекс визовой открытости 0,64%. 99% туристов, желающих посетить КНР, должны иметь визу. Мы входим в 1% посещающих эту страну без визы.

Индустрия китайского туризма ориентирована больше на внутренний рынок. Если вы были в КНР, то видели многочисленных китайских туристов, взирающих на терракотовую армию в Сиане, изучающих запретный город в Пекине и другие внутристрановые объекты культуры.

Подавляющее большинство туристов, путешествующих по Китаю – это сами китайцы», - говорит исследователь.

В Казахстане внутренний туризм в сравнении с Китаем не развит и чаще связан с эконаправлением или путешествиями в связи с семейными праздниками - тоями. Наши люди тратят деньги в основном на застолья, асы и тои.

«Нам нужно как-то пересмотреть свои приоритеты. Сфера нуждается в структурных и инфраструктурных изменениях. Один турист из зарубежья в среднем оставляет в Казахстане от $1-1,5 тыс. долларов на человека. Для примера: один только Кашгар в Синьцзяне в год посещает свыше 5 млн. туристов. Китайцы очень хорошо организовали сферу досуга, праздников и внутреннего туризма и получают от нее огромные доходы.

Это очень перспективная отрасль и в Казахстане, если заниматься ею. Но у нас она по-прежнему финансируется по остаточному принципу, хромает уровень комфортабельности, безопасности, сервиса, которые не удовлетворяют не только зарубежных туристов, но и самих казахстанцев. Проедьте на Медео - все на достаточно низком уровне по сравнению с инфраструктурой туризма в других странах, том же Китае, странах Запада или даже соседнем Узбекистане», - говорит Айдар Амребаев.

По поводу китайской речи, которую все чаще слышат наши граждане в общественных местах, он замечает: «Язык Поднебесной непривычен нашему уху и особенно заметен. Но если рассматривать туристский поток Казахстана в целом, то россиян в нем значительно больше, чем китайцев. Но почему-то мы не говорим о русофобии, о том, что могут образоваться русо-тауны.

Айдар Амребаев - Директор Центра политических исследований

«Синофобия - это мифология, технология манипуляции общественным сознанием, как и американофобия, например. Нужно оперировать реальными цифрами и думать, как увеличить бюджет за счет посещения нашей страны иностранцами, как стать интересными другим, а не страхи нагнетать. Тем более, безвизовый режим не дает право на трудоустройство или получение ВНЖ - речь идет только о краткосрочном 30-дневном посещении в качестве туриста», - акцентирует эксперт.

Второй момент – подавляющее большинство китайских граждан не имеют загранпаспортов.

«В Китае возможности получения загранпаспорта ограничены, китайское правительство регулирует этот процесс, как СССР в свое время делало через ОВИР. Так что думать, что открыли границы, и к нам хлынула бесконтрольная толпа – это ошибочное мнение. Иностранцев еще нужно постараться затянуть сюда. Они едут сюда не потому, что мы сознательно создаем им комфортные условия, а в связи с тем, что у нас есть природные красоты. Мы должны этим воспользоваться!

По факту открытие границ работает на экономику, повышает цивилизованность сознания нашего населения. Раньше, возможно, боялись восточного соседа из-за «железного занавеса СССР», не зная страну, культуру, язык, ее экономические возможности. Но сейчас совсем другая ситуация. И к нам в наши открытые ворота китайцы не устремятся - уровень жизни в Китае выше, чем у нас», - отмечает собеседник.

В основном в Казахстан приезжают жители приграничных регионов Китая, а не более успешных южных Шанхая и Гонконга, констатирует он.

«Приграничным жителям дешевле приехать сюда в плане того же отдыха. В Синьцзяне ценник, например, кусачий даже для китайских граждан, а на Шымбулаке им вполне окей… В целом конъюнктура меняется, и нам нужно работать над собой, а не бояться прихода каких-то внешних сил. Сейчас казахстанцы стали чаще ездить в Китай, мы начинаем понимать растущий потенциал Китая, где есть хорошие бизнес-возможности, видим наплыв китайских электромобилей, например», - говорит глава Центра политических исследований.

Свято место пусто не бывает

Склонность граждан КНР собираться в сообщества и держаться обособленно Айдар Амребаев называет китайской культурной традицией, антропологической чертой.

«Таково их общинное сознание – искать себе подобных, вместе проводить время, обедать, гулять и так далее. То же самое могу сказать про алматинцев: когда я учился в Москве, мы, казахстанцы, тоже тусовались среди своих. Такова наша азиатская особенность. Американцам, например, без разницы - могут и в одиночестве путешествовать.

Другое дело, если такие сообщества носят идеологический характер, например, преступные группировки, религиозные общины или иные микросообщества, распознаваемые даже по внешним знакам. Здесь все не так однозначно. Но не надо все в кучу смешивать и думать, что тусующиеся вместе, громко говорящие китайцы опасны. Они просто другие», - говорит политолог.

Разговоры о китайской, как и любой другой, экспансии – это больше вопрос к нам самим, уверен эксперт.

«Насколько мы допускаем эту экспансию, не осваиваем собственные ниши и оставляем их за чужими. Если плохо работаем в сфере индустриального развития, ниша становится интересной для иностранцев. Если хорошо трудимся в сфере торговли, то места внешним силам нет.

Взгляните на сеть парикмахерских во многих торговых центрах - граждане Турции открыли барбершопы, хотя эту стезю вполне могут занимать и казахстанцы. Но что есть, то есть. Или сфера продажи овощей-фруктов, сухофруктов – мы отдали ее таджикам и узбекам, при том, что наше южное население может конкурировать на рынке с аналогичной продукцией», - резонно замечает Амребаев.

По поводу возможного наращивания китайского присутствия в нашей стране он прогнозирует скорее отток китайского бизнеса на фоне негативных трендов.

«Я беседовал с китайскими предпринимателями, представителями бизнес -ассоциаций - они демонстрируют неудовлетворенность и настороженность в двусторонних отношениях. Отмечают высокий уровень коррупции. Проект LRT тому свидетельство. Средний и крупный бизнес из КНР зачастую подумывает покинуть Казахстан и уехать в ближайшие страны с более привлекательным инвестклиматом, где меньше коррупции, бюрократии, например, в Узбекистан.

Я уже упоминал общинное сознание в Китае. И когда один бизнесмен из Поднебесной испытал на себе давление коррупционной бюрократизированной системы, завтра сотни его коллег узнают об этом и тысячу раз подумают, инвестировать ли в Казахстан. По социальным сетям информация передается мгновенно. Стоит только поскользнуться или зарвавшийся аким начинает «доить» китайцев, это сразу становится предметом обсуждения. Так мы лишаемся новых инвестиций», - говорит Амребаев.

Кроме того, немало казахстанцев ведут недобросовестный бизнес с Поднебесной, часто они просто «кидают» и это портит общий фон отношений, рассказывает он.

«В условиях текущей геополитической ситуации нам нужно воспользоваться соседством с КНР. Россия сегодня является серой зоной, есть проблемы со вторичными санкциями, и бизнесу нужно думать, какие рынки дают возможности, а какие несут риски. Я не бизнесмен, но рекомендовал бы присмотреться к бизнесу с КНР, при этом работать открыто, честно и руководствоваться законами.

Сейчас идет второе десятилетие китайской инициативы «Пояс и Путь», политический климат отношений между странами превосходный, не случайно председатель КНР Си Цзиньпинь говорит о том, что Китай будет настаивать на «честных проектах». Прошло время «политических инвестиций», одна только голословная поддержка проектов не поможет - нужно предлагать эффективные идеи, быть собранным бизнесменом, готовым к конкуренции», - говорит политолог.

Он приводит в пример новый город Алатау, на который у Казахстана большие надежды.

«Я был в акимате Алматинской области и видел многочисленные группы китайских бизнесменов, которым интересна эта тема. В новом городе нужно все выстраивать - от строительства, сферы услуг, IT, сервиса. И китайцы это делают значительно быстрее, дешевле и качественнее. Нигде в мире нет таких инфраструктурных проектов, которые реализует сегодня Китай. Да, нельзя отрицать западное качество, но сейчас и Запад внимательно смотрит на Китай. Посмотрите на интенсивность визитов западных лидеров в КНР. Почему мы этого не делаем, сидя на потенциальных деньгах и просто боясь? ..» - задается вопросом политолог.

Приезжаешь из-за границы в Алматы - удручает отсутствие изменений. Подвижки, конечно, есть, но очень медленные. Мы не способны конкурировать в реальном режиме с передовыми странами, и с этим нужно что-то делать.

Нельзя на старых стереотипах сидеть – типа «кең байтақ жеріміз», «никому ничего не дадим» и все такое. На деле у нас огромное бесхозное пространство, которое мы не осваиваем и отдаем на откуп кому-то по каким-то серым схемам. Нам нужно крепко задуматься: что в итоге будет с нашей страной, считает политолог.

Динамика восприятия

Китаевед, основатель Центра изучения Китая и Центральной Азии «Синопсис» Руслан Изимов отмечает: до пандемии уровень восприятия Китая в Казахстане был стабильным.

«Все, что касалось китайских проектов, объектов, инвестиций, большей частью населения воспринималось негативно. Акции протеста, антиправительственные выступления имели антикитайскую направленность.

В пандемию инвестиционная активность и в целом деятельность китайских компаний в РК и в мире снизилась, ряд проектов заморозились, соответственно, мы не наблюдали никаких проявлений - ни негативных, ни позитивных.

В постпандемийный период восприятие Китая в Казахстане, как показали опросы отечественных и зарубежных социологических институтов, улучшилось», - констатирует синолог.

На это повлияли множество факторов: ключевой – госпропаганда, выносящая на повестку месседжи о том, что Китай - наш ключевой партнер, инвестор и всепогодный друг, как говорит президент РК Токаев.

«Другой значимый, на мой взгляд, фактор – война в Украине, изменившаяся риторика российских властей, с которой сталкивается Казахстан. Более жесткая линия внешней политики России усилила страхи казахстанцев в отношении северного соседа, подоспели заявления российских депутатов о подаренных землях.

На этом фоне Китай стал зарабатывать те самые недостающие очки. И впервые Си Цзиньпинь за все время Независимости Казахстана заявил о поддержке суверенитета и территориальной целостности РК. Это дало эффект – казахстанская общественность стала более благосклонно относиться к Китаю и видеть больше возможностей этого соседства», - говорит Изимов.

По поводу вероятности появления на наших просторах чайна-таунов он напоминает, что это одна из старых тем.

Руслан Изимов - китаевед, основатель Центра изучения Китая и Центральной Азии «Синопсис»

«С отменой визового режима разговоры о закрытых сообществах усиливаются, но это упрощенное видение вопроса. Ни в одной стране Центральной Азии нет ни одного района компактного проживания китайской общины. Классических чайна-таунов нет и в РФ, хотя там масштабы взаимодействия и туристических обменов намного выше, чем у нас.

В целом появление чайна-таунов нельзя исключать, но вряд ли это в ближайшие годы. И это не будет связано только с безвизом. Наш регион не входит в список привлекательных мест для переезда китайцев, которые охотнее переезжают в западные страны, в Юго-Восточную Азию, Южную Корею, Японию», - подчеркивает китаевед.

Для чего едут китайцы за рубеж? Если получить образование, то здесь безусловные лидеры – США и Европа. Если на заработки – выбирают эти же страны. В плане предпринимательской деятельности китайцы точно не рассматривают ЦА и Казахстан - уровень жизни у нас намного ниже, чем в Китае. Делать здесь бизнес не очень выгодно, продолжает синолог.

«Я бы хотел акцентировать внимание на другом аспекте - безвиз открыл дорогу в первую очередь предпринимателям, ускорив увеличение объемов торговли с Китаем. И это благо, особенно когда наш другой сосед находится под санкциями, все тяжелее торговать с РФ и возрастает риск попасть под вторичные санкции», - продолжает Руслан Изимов.

Вторая группа после предпринимателей – туристы. В то время, как в мире пытаются привлечь жителей Поднебесной, как платежеспособных, многочисленных клиентов, нам - в этом контексте - не помешало бы скорректировать подходы к туризму.

«Нужно создать туристическую инфраструктуру, мы могли бы стать центром экотуризма Евразии, применив комплексный подход «государство и бизнес». А казахстанцам нужно выработать более дружелюбную позицию к туристам. Напомню, в глобальном индексе развития туризма мы занимаем 52 место из 119 стран», - говорит эксперт.

Мягкая сила, жесткая рука

В целом он считает, что китайской экспансии в классическом понимании нет, а есть громкий информационный шум.

«Искусственно созданный конкурентами КНР – США. Но даже если мы признаем, что идет экспансия, то что мы делаем для ее остановки? Мы только повторяем одно и то же.

Напомню также, что Китай не является лидером по инвестициям в нашу страну, с начала реализации «Пояса-Пути» наблюдается даже снижение объемов вкладов. Есть много сдерживающих факторов в этом плане.

Кроме того, наши исследования показывают, что инструменты мягкой силы Китая не очень эффективны. За более чем 30-летний период нашей Независимости КНР много вкладывал в публичную дипломатию, но мы не видим, чтобы китайское направление приобрело массовый характер, чтобы все казахстанцы начали говорить на китайском, или китайская культура стала популярной. Есть определенный рост доли обучающихся в Китае казахстанцев (по данным на июнь 2024 года, более 3 тысяч), но по-прежнему сохраняется некий цивилизационный барьер, и пока преодолеть его не получается», - делится мыслями китаевед.

Другое дело, что восприятие Китая на уровне лиц, принимающих решения, меняется - и достаточно стремительно.

«Мягкая сила работает для decision-maker -ов: для власть имущих,
для руководителей ведомств КНР - положительный игрок, в отношении которого не работают фильтры и ограничители, с ним можно работать в разных сферах. Нам нужно рассматривать Китай (как и другие державы) как возможного партнера в сфере переработки металлов, ВИЭ.

Пока я вижу, что мягкая сила работает в определенной степени для верхушки, а для широкой общественности эти инструменты остаются не очень значимыми», - признается Руслан Изимов.

Он делает отсылку к заявлению лидеров двух стран о том, что наступило второе золотое тридцатилетие для наших государств.

«На высшем уровне признается, что между нами образцовые отношения, у нас нет неразрешенных конфликтов, а впереди - еще лучше.

Международная напряженность, заморозка логистических цепочек, которые шли через территорию РФ, актуализирует новые страновые проекты, связанные с выходом к мировому океану через территорию КНР, Каспий, Индию, Пакистан, Иран», - отмечает синолог.

Во всех проектах ключевую роль играет Китай, и понятно почему мы, как регион, стремимся углублять проекты с Поднебесной.

«С мая 2023 года запущен формат «5+1»: ЦА и Китай, в Сиане прошел первый саммит, в 2025 году будет второй саммит в Астане. Данный механизм активно развивается, китайская сторона пытается интенсифицировать и институционализировать формат, возможно создание финансовых механизмов.

Все то, что не получалось делать в рамках ШОС, которая превратилась в аморфную евразийскую десятку, Пекин теперь делает в формате «5+1» для более эффективного взаимодействия со странами ЦА», - полагает эксперт.

По его оценке, в среднесрочной перспективе речь может идти о вопросах безопасности, защите китайских инвестиций и интересов граждан КНР в регионе.

Экономика превыше фобий

Директор Центра прикладных исследований «TALAP» Аскар Кысыков в свою очередь отмечает: в период 2005-2023 годов крупнейшим инвестором в Казахстан среди стран оставались Нидерланды, которые стабильно занимали лидирующие позиции из года в год, с общей суммой инвестиций в $130,9 млрд. Россия также является значимым инвестором, особенно в последние годы, заняв второе место с общим объемом инвестиций в $28,9 млрд. Швейцария занимает третье место с вложениями в $27,1 млрд.

Аскар Кысыков - Директор Центра прикладных исследований "TALAP"

«Китай закрепился на четвертом месте по валовому притоку прямых инвестиций в Казахстан за период с общей суммой инвестиций в $23,1 млрд. В 2023 году Китай также находился на четвертом месте с суммой инвестиций в размере $1,7 млрд.
В ближайшие годы прогнозирую рост инвестиций благодаря реализации ряда крупных проектов: расширение Шымкентского НПЗ, медеплавильный и битумный, автомобильный заводы, производство полипропилена. КНР традиционно инвестирует в добычу урана, работают проекты в нефтянке на западе страны», - отмечает экономист.

Торговля с Китаем растет высоким темпами, достигнув $ 40 млрд.
Определенная часть идет на реэкспорт в РФ, здесь, конечно, таятся риски, хотя таможенные органы говорят о контроле потоков.

«Но мы видим серьезный рост импорта, в основном технологических товаров, и по другим странам региона. Такого потребления у нас нет. Растет также транзит через Китай - грузопоток увеличивается, и здесь поднимется вопрос узких горлышек в РК.

Что касается роста потока туристов из КНР, то в абсолютном значении это небольшие цифры. Мы изучали опыт развития туризма в СУАР, который ранее был депрессивным регионом. В 2023 году регион посетило более 260 млн. туристов. Нашу страну - 10 млн. гостей. Мы проигрываем тому же СУАР по транспортной инфраструктуре - здесь расположено более 20 аэропортов, популярно ездить на автомобилях.

Если мы сумеем переманить из потока СУАР хотя бы 1-2%, для нашей индустрии туризма это будет хороший рост», - продолжает собеседник.

До конца года «TALAP» представит четвертый China book – аналитику по восприятию Китая в Казахстане. По итогам прошлогоднего исследования 74% респондентов полагали, что отношение к Китаю улучшилось за последние годы. Это почти в 5 раз больше числа тех, кто сказал об ухудшении (15%).

79% респондентов выступали за то, чтобы развивать отношения с Китаем. Восприятие казахстанцами Китая происходит в рамках матрицы «риски и возможности». Показательно отношение к туризму: если поездка в Китай воспринимается, скорее, как возможность, то приезд оттуда - как риск.

«О крупных проектах Китая в Казахстане знают от 70 до 85%. Преобладают позитивные и нейтральные оценки. Отрицание их необходимости не превышает 15%.

Интегральный индекс восприятия Китая в Казахстане меняется в направлении с севера на юг. Максимальные значения индекса наблюдаются на севере страны, а минимальные - на юге.

В целом опросы показали наличие страхов на уровне продажи земли китайцам, грязных неэффективных производств, трудовой миграции и межэтнических браков», - говорит Аскар Кысыков.

Результаты социологического исследования центра "TALAP" - ChinaBook 2023

В новом опроснике казахстанцев по восприятию Китая, который представят в декабре, будет и вопрос по АЭС - кого они желали бы видеть в качестве подрядчика.

«Получают больше, загрязняют экологию»

Отметим, два года назад исследователи ОФ «PaperLab» при поддержке фонда «Открытое общество» представили итоги проекта «Расшифровывая восприятие китайского присутствия в Казахстане: управленческое, социальное и экологическое измерения».

Авторы проанализировали фобии местного населения, политику китайских компаний, работающих в Казахстане, и стратегии местных органов власти по взаимодействию с обществом и бизнесом на примере трех предприятий. Это маслоперерабатывающий завод «Тайынша-май» в Северо-Казахстанской области, горно-обогатительный завод по переработке и обогащению вольфрамовых руд Богуты «Жетіcy Вольфрамы» в Алматинской области и Жанатасская ветровая электростанция в Жамбылской области.

Эксперты напомнили, что более 10 лет назад власти страны представили пул из 50 проектовот китайских инвесторов. И вот они решили узнать, как часть из них реализуется и влияет на жизнь местных сообществ.

«Синологи, описывая восприятие Китая и его присутствия в Казахстане часто ссылаются на формулу «наверху – синофилия, а в обществе – синофобия». В верхних эшелонах власти отношение к китайским партнерам положительное, а замеры общественного мнения указывают на рост враждебности по отношению к Китаю среди местных жителей.

Так, опрос Центральноазиатского барометра (ЦАБ) показал, что с 2017 года отношение к Китаю среди казахстанцев заметно ухудшилось. За пятилетний период доля тех, кто отзывается негативно о КНР, увеличилась вдвое, с 10% до 20%, а доля тех, у кого отношение к соседу Казахстана крайне негативное, – более чем в 4 раза, с 6% до 25%», - указывали аналитики.

Общественное сопротивление растет также и в отношении реализации Китаем энергетических инфраструктурных проектов в стране. Исследователи отмечали, что фактор синофобии учитывается на всех уровнях при принятии решений о китайских инвестиционных проектах и далее в ходе их реализации, чего нет, например, в случае с европейскими или американскими компаниями.

Жители местностей, где действуют китайские проекты, уверены: у себя китайцы такое производство не поставили бы – «значит, нам достается заведомо грязный вредный проект». Кроме того, они заявили о незаконном распределении земель местными чиновниками. Жаловались аульчане и на отсутствие базовых коммунальных благ: воды, дорог и тепла. Также сельчане убеждены, что китайские рабочие получают большие деньги за ту же работу, что выполняют местные жители.

«Сталкиваясь с неэффективной работой местных акиматов, жители ждут решения вопросов от иностранного инвестора. Даже если это не входит в область социально-корпоративной ответственности пришедших компаний. Запросы перерастают в требования, и при неисполнении инвестор становится плохим», - акцентировали аналитики.

Сами инвесторы, по данным экспертов, готовы идти на диалог и помочь с вопросами социального благополучия локаций. При этом напрямую с местными сообществами они не работают – только через акиматы.
По итогам работы авторы исследования рекомендовали чиновникам и китайским компаниям улучшать каналы связи с местными сообществами, публиковать данные о деятельности и продукции, воздействии на экологию, кадрах, проценте местного содержания.